|
|
|
|
|
|
|
Last touch of the warm wind
| |
| Moonglow | Дата: Понедельник, 17.09.2012, 19:12 | Сообщение # 1 |
 Сержант
Группа: Друзья
Сообщений: 30
Статус: Offline
Клан:
Багаж:
Награды:
| Last touch of the warm wind/ Последние касания тёплого ветра
Автор/фотограф: Moonglow
Редакция текста: WithoutWings
Жанры: Триллер, трагедия, психология, детектив, драма, криминал
Возрастные ограничения: +14 (присутствие сцен убийств и жестокости)
Пролог: Граница между сном и реальностью так же ничтожно мала, как и рубеж самосознания и психического заболевания. Теперь, когда ты сражён болезнью, остаётся лишь ждать своего врача.
Дорогие читатели, если вы прочли серию, будьте добры оставить своё мнение. Спасибо за внимание.
Сообщение отредактировал Moonglow - Понедельник, 01.10.2012, 19:59 |
| |
| |
| Moonglow | Дата: Понедельник, 17.09.2012, 19:22 | Сообщение # 2 |
|
Сержант
Группа: Друзья
Сообщений: 30
Статус: Offline
Клан:
Багаж:
Награды:
| Глава 1.
Лимб
«Черт... Неужели, я здесь всё ночь проспала?»
Девушка оглянулась и поняла, что она провела ночь на диване.
Голова ужасающе ныла, тело было настолько обмякшим, что сил не хватало его поднять с места. Посмотрев на свою правую руку, она увидела в ней пульт от телевизора. Весь в царапинах, изрядно потрепанный. Конечно, ведь это оборудование подарили ещё на свадьбу родителей.
- Так-с, надо прекращать смотреть телевизор по ночам. – Уставшим, ели слышным голосом, девушка вытолкнула из себя неразборчивые звуки. – Вот, не дано было меня разбудить? Бесчувственная женщина... – Мысли наполнялись дикой агрессией, взятой из неоткуда. Ещё раз, уже внимательней, посмотрев во все стороны, Ивон убедилась, что находится дома одна.
- Значит, она домой не приходила... Ясно. – Девушка нелепо тянула слова, в её голосе ощущалась уверенность, но и в то же время бесчувственность. – Ой, ну тогда прости, мама... – Она мысленно корила себя, испытывая дикую виновность.
Её мать Зельда Леманн, работала на оптовом складе, обычной упаковщицей. Женщина в основном, оставалась только на ночные смены. Конечно, она и не один раз перерабатывала. Дополнительным трудом для неё становилось - подсчёт привезенных вещей и их проверка на брак. Не редкостью бывало, что товар заказывали больше, чем обычно. Это обилие дел и заставляло Зельду работать и полночи и полноценную ночь. В её силах была возможность закончить дела за день, но ведь в светлое время суток, всегда находились посторонние, неотложные дела. График был достаточно шаткий, но это было удобно для неё и не смущало начальство. И не должно, ведь расписание установили они сами.
Сложив руки в замок, Ивон подняла их вверх над головой. Было похоже что-то на утреннюю гимнастику ленивого человека. Ещё пару секунд покачав руками, девушка не спеша встала. Но, только ощутив пол под ногами, всё тело неуклюже, полетело вниз. Попутно задев одной рукой небольшой столик. Явно, как и телевизор, новым он приходился ещё далеко до рождения Ивон.
- ... Вот дура. – Девушка медлительно произносила каждую букву, закончив с этим, она со всей силы ударила ладонью по ковру. Из него рассеянным клубнем поднялась пыль. Не торопясь, она поднималась вверх, распространяясь по всей комнате. Ещё больше пикантности ей придавали солнечные лучи, скользившие из щелей старых жалюзи. Их всегда было трудно поднимать, так же как и опускать. Вот и никто из членов этой семьи, в принципе, не трогал, а просто оставлял в одном и том же положении.
Летавшая по комнате пыль, давала очертания солнечным лучам. Таким холодным, бледным, всегда раскрывающие различные тайны. Даже посмотрев на стол, выявлялись всевозможные разводы и следы кончиков пальцев. Солнечные свечение удачно отразило факт, по которому не составляло труда понять – в квартире давно не было влажной уборки. Жильцы далеко не лентяи и бездари, а совершенно иная противоположность этому.
Потирая место ушиба на руке, Ивон почувствовала жар. Проведя ладонью по лбу и заканчивая щеками, девушка стёрла с них обильное количество горячих капель воды – пота. Прохладный ветерок, дующий из щели входной двери не смог перебить обжигающие дыхание девушки. Оно ложилось тонкой пленкой на уже и так изнемогавшую от жары кожу. Одежда вся прилипла к телу, это доставляло дискомфорт. Неприятная ткань, несущая в себе псевдо влажность, терпения практически не хватает больше вынашивать её. Волосы слиплись во множество прядей, которые расположились к бледным, немного потрескавшимся губам. Прядки вырисовывали на щеке своеобразную паутину, постепенно, спадавшую с лица. Длинные, чёрные ресницы прикрывали глаза, в них отражалось множество бликов, что были похожи на драгоценные камни. Прекрасные, без единой царапины и изъяна, бриллианты с перламутровым отливом. Его сложно различить, ведь только разная тональность черного смешивалась в её глазах. Во рту всё пересохло, хотелось пить, подбавляло это желание и напор давящей адской жары. Вид Ивон и состояние сейчас оставлял желать лучшего. После-сонная, неопрятная внешность - со стороны наводила ужас. Девушка напоминала живого мертвеца больше неспособного двигаться.
Наконец еле встав, Ивон кончиками пальцев дотронулось до шершавых и иссохших губ. Конечности обливало кипятком дыхания, но неприязни не ощущалось. Спокойное течение воздуха исходило изнутри, давая свою индивидуальную температуру. Отведя руку от губ, Ивон поправила свои тёмные волосы, отличавшихся тусклостью.
Подняв голову немного вверх, девушка посмотрела на часы. Старые, немого поржавевшие стрелки показывали десять минут девятого. Фактически сегодня не нужно куда-либо идти, именно в такие беззаботные дни время не всегда имело значение.
Застрявший комок в горле, наполненный тревожностью, прошёл. Не спеша, плавной волной он развеялся, оставляя за собой не нескончаемою умиротворенность. Слегка облизнув губы, дабы придать им хоть какую-то влажность, Ивон уверенным, достаточно быстрым шагом направилась в свою комнату. Под ногами, отвратительным звуком, скрипели ступеньки лестницы. Это напоминало трепетание кузнечиков смешанное с визгом стекла, по которому проводят наточенным ножом. Движение в пространстве придавало потоки нежного ветерка. Кроме ласки он отражал противоположные эффекты. Губы девушки, недавно находившиеся во влажном состоянии, стали снова безжизненными и более чем иссохшими. Ивон только подняла устремленный взгляд с пола в сторону своей комнаты.
Она стояла перед дверью. Куски древесины, от мелких до больших частиц, уже давно слезли, но ужаса в них не читалось. И выгладила дверь довольно не страшно, главное, что она выполняла свою основную функцию, в этом к ней претензии не было.
Девушка не торопясь зашла в комнату. Перед ней открылось очень маленькое и тёмное помещение.
В комнате окна имели довольно таки средние размеры, они могли бы доставить нужный объём света. Но множество веток деревьев с изобилием густых скоплений листьев практически не давали пробиться лучику солнца. И только маленькая прожилка света пробивалась сквозь плотную преграду. Она чётко проявляла еле заметную долю ковра, в нём проглядывался весьма занимательный рисунок. Крупные, потёршиеся со временем цветы с прочим орнаментом имели приглушенный тёмно-коричневый цвет. На ковре стоял стул, новый, на его спинке было увешано множество одежды. Одно неловкое движение и под тяжестью вещей он упадёт.
Если прищурить глаза, то комната разделялась на три пятна. Самое светлое место находилось в центре со смещением влево. В нём выделялись небольшой стол с весьма невзрачным окрасом. Отличался он только благодаря множеству листов, смятых и разорванных или пожелтевших, не от старости, а из-за пролитого кофе, на плотно исписанный тетрадный лист. Пёстрые учебники: «Анатомия человека» и «Химия», и ещё пару книг, представляли с собой некую гирлянду.
***
Полгода назад, Ивон окончила школу. Достатка в семье не хватало, чтобы оплатить хотя бы один год обучения в медицинской академии. Будущий план жизни, девушка представляла пессимистично. Несколько месяцев отчаяние не покидало ее, но и сидеть на месте и ждать когда мама принесет достаточно денег, было абсолютно глупо. Поэтому Ивон устроилась на работу в кафе посудомойкой и по совместительству, там же подрабатывала уборщицей. Раньше бы эта «профессия» казалось унизительной, не пристойная для вполне умной девушке. Но такое мнение моментально прошло, когда настала нужда в деньгах. И в один прекрасный день с работы пришлось уволиться. Можно сказать только что, выводило из себя всё, до каждой не значительной мелочи. Люди, трудно забывающийся противный запах, отношение, малая зарплата и изнемогающие перегрузки. С таким арсеналом оставалось застрелиться - именно так, изо дня в день, постоянно думала Ивон. И всё равно те деньги, заработанные за два месяца, не хватало даже на половину суммы, нужной для оплаты учёбы.
***
Остальные, двое темных пятен комнаты, располагались по ее бокам. Слева стоял шифанер, немалых размеров, если быть точнее, то его высота почти доходила да потолка. На нем неровным слоем лежала шпаклевка, практически не присутствовали ровные места. Из-за своего специфического вида потолок казался чуть пожелтевшим, но это совсем не так. Присутствовал только однородный, светло-серый оттенок. В правом же углу стояла одноместная кровать. Сама по себе не имевшая серости. Но зрение всегда обманывало. Причем в этой комнате невольно менялись цвета, становилось больше бесцветности. Такая гамма красок наводила уныние. Зато в этот сгусток отлично вливаешься и видишь это все с наилучшей для себя стороны.
Ивон, медленно вздыхая, медлительно подошла к окну, дабы открыть форточку. Прохладный воздух обволакивал её мокрое лицо, параллельно обсушивая его. Было одновременно приятно и невыносимо сухо. Наслаждаться этим моментом или наоборот уйти подальше от него - девушка решительно выбрала первое.
Доставляло мороку, снять липкую от пота одежду. Помучившись немного, всё-таки удалось стянуть эти вещи. Одна за другой они летели на кровать и ложились в произвольном виде и форме. Выворачивать их и сложить аккуратно всегда забывалось. И Ивон, похоже, это не волновало. По её мнению – всегда можно погладить смятую вещь, если есть утюг. Но не всегда возможно успеть утром, но, видимо к девушке это не относилось. Она всегда очень рано вставала, по-другому не могла. И утром проделывала все нужные дела.
И вот, пересмотрев все вещи, лежавшие на стуле, девушка искала что-то более или менее свободное. Её выбор пал на черную футболку, которая обтягивала её сверху, а ближе книзу свободно свисала. Следующим предметом одежды стали джинсы. Они обладали тёмно-синей тканью с невзрачно зелёным нюансом. Вещь была далеко не новая, уже проглядывалась её потёртость. Даже в подобной, незамысловатой одежде, девушка выглядела элегантно.
Вдруг внимание Ивон привлекла маленькая синяя бумажка квадратной формы, обитающая на столе.
Сложности не доставляло её не заметить, на фоне белых листов она выделялась сильным контрастом. В ней неразборчивым почерком написано: «Сходи, пожалуйста, в магазин, еды в доме нет, сама буду поздно. Мама». Под клочком лежало немного денег, но до вечера пищи, купленной на эти средства, хватило бы.
И в правду, есть очень хотелось. Желудок сводило, урчание подбавляло к тому ещё и боль. Девушка сглотнув слюну, и быстрым шагом направилась на выход. Уже на лестнице она переступала через ступеньку, это конечно опасно, но никаких вывихов и тому подобного Ивон не получала когда так ходила.
Как только девушка открыла входную дверь, её будто резким выстрелом напало свечение солнца. В один момент всё окружающие стало белым. Но потихоньку открывая глаза, вся естественная картина улицы пришла в норму. Динамика снова вернулась. Кроны деревьев двигались в своем естественном, но катастрофически коротком маршруте. А небо было похоже на неоднородную рваную ткань. Только заканчивался серый цвет, и без перехода стоял бледно-жёлтый. Что если смотреть на него, глазам становится невыносимо больно. И так продолжалось это бесконечное, чем-то напоминающее млечный путь, полотно. Солнце отражалось во всех зеркальных поверхностях мелким неравномерным кругом. По тротуарной дорожке активно двигались пару человек, занимающиеся утренней пробежкой. За ними не торопясь, шли две женщины, одна в зрелом возрасте, а другая средних лет.
Хоть девушке не нужно так уж спешить, но с каждым мгновение она прибавляла скорость в шаге. Воздух был наполнен ароматом прошедшего дождя. Веяло утренней свежестью, и одновременно ощущалась некая тяжесть. Но это ни капли не портило аромат, а наоборот прибавляло блаженства. Его действие сравнимое только с наркотиком, но безвредным и в тоже время не хочется забывать полученное от него удовольствие.
Девушка крепко сжимала, чересчур потрепанный пакет, он находился у нее в руке. Ивон только чувствовала силу своего сжатия, а ручка этакой сумки, терла кожу ладони. Доводилось это все до ярко-красной линии, символизирующие покраснение. Девушка испытывала еле осязаемую боль, но, не зная почему, не расслабляла хватку. Взгляд устремленный вперед редко бегал в стороны. А если что происходило, то должна быть веская причина дабы переглянутся в бок. Может, увидела знакомое лицо или какое-нибудь впечатляющее происшествие. Хотя, что может быть на простых улицах, такого примечательного? Кроме как мужиков играющих на лавочке в Криббедж (карточная игра).
И вот девушка подошла к нужному магазину. Были, конечно, подобные места гораздо ближе к её дому, но именно в этом продуктовом цены значительно ниже и как-никак знакомые работают. Даже иногда случалось им давали продукты в долг, а потом Зельда приносила деньги или Ивон.
Магазин представлял собой одноэтажное здание. Окна практически размещались на пол стены. При солнечном свете на них отлично виднелись пятна.
За магазином следили, территория вокруг него оставалось чистой, чувствовался запах свежей краски. Этот режущий аромат сильно впивался в носовую полость, что просто хотелось задержать дыхание пока не войдёшь в помещение, в надежде на «Ах, как вкусно пахнет, пряностью». Но всё же, зданию требовался небольшой ремонт. По идее, подсвеченная вывеска «Mrs Sarah», совсем не горела, и даже буквы «s» и «h», отвалились. Похоже, этот случай произошел недавно, ведь пару дней назад, девушка заходила в данное место, и всё находилось на месте.
Ивон, заходя в магазин, предвкушала чего-то неожиданного и она это получила. К её удивлению с самого утра перед кассой столпилось куча народа. И ладно бы за покупками, нет, они просто испускали бессмысленную болтовню.
Ивон нечего не оставалось делать, как спокойно стоять в очереди и запастись на долгие минуты - терпением.
Девушка знала наизусть планировку и дизайн помещения, но всегда было любопытно его снова и снова разглядывать. Потертая плитка, в которой во все щели врезалась грязь с обуви. Почему-то, такой вид пола был идентичен с полом больницы. Из неоткуда в голову пришло такое несуразное сравнение. На застекленных прилавках всегда, то не было еды, то была, но в крупном изобилии. Разный ассортимент пищи, так и просился быть купленным.
Осмотр девушки перебил громкий голос продавщицы Гленис. Женщина крайне крупных размеров, но при этом весьма обаятельная. Ивон знала о ней всего нечего. Развелась с мужем, осталась с тремя детьми. Что ж, дальше рассуждать о её бедной судьбе, не стоило. Даже если только мысли появляются о ней, а хорошие или плохие, не особо важно. Гленис всегда это разглядит. Наверно если ей завязать глаза, все равно, от неё нечего не скроется. Эта женщина абсолютно не любила, чтобы ее обсуждали.
- Карла, дорогая, ты читала, что пишут в свежем выпуске газеты? – Говоря себе под нос, на высоких интонациях, удивленно спросила Гленис, у своей давней подруги. Та женщина, выглядела довольно таки худой. Её внешний вид, как раз подходил под представление Ивон о библиотекарях. С ровной осанкой, в очках круглой формы, с очень толстыми линзами и невзрачном терракотовом костюме – длинная юбка и классический пиджак, под которым одета белоснежная блузка с оборочками по краям.
- Какой кошмар происходит, практически у нас перед глазами... Думаю, мне лучше не стоило это читать. – В её произношение, не разбирался страх или волнения, голос Карлы звучал ровно и уверенно.
- Господи, да что же произошло? – Возмущенно спросила беременная женщина, стоявшая около библиотекарши.
- Пишут, что шестидесятилетний старик, кажется, звали Томом... Том... Жаль фамилии не вспомнить. Из ревности зарезал свою жену. Чуть позже вызвал полицию, как только она приехала, из своего старенького револьвера, он прострелил себе череп. Уголовное дело заводить не стали. А дальше только написано ненужные формальности. – Во время рассказа Гленис была похоже на сплетницу, она говорила об этом с такой увлеченностью, будто ей совсем все равно, что обсуждать, главное найти тему беседы.
Ивон стояла, боясь, пошевелится, в мыслях все плыло. Чтобы не упасть, она оперлась об край прилавка и глубока дышала. Еле слышно, но даже дыхание перебивал ритмичный звук сердца. Головокружение прошло, однако оставалось не приятное чувство. Хотелось поскорее прийти домой и баз суеты, посмотреть любую телевизионную передачу.
- О, Ивон, привет. Чего будешь покупать? – с улыбкой поприветствовала Гленис девушку. А с глаз девушки по-прежнему не сходило напряжение, со стороны она была похоже на сумасшедшую. Похоже на это никто не обратил своё внимания.
- Ах, да здравствуйте... - Уже с неким облегчением произнесла девушка.
Оставить отзыв
Сообщение отредактировал Moonglow - Понедельник, 17.09.2012, 19:56 |
| |
| |
| Moonglow | Дата: Понедельник, 01.10.2012, 20:27 | Сообщение # 3 |
|
Сержант
Группа: Друзья
Сообщений: 30
Статус: Offline
Клан:
Багаж:
Награды:
| Глава 2
Пыльный туман
- Ах, да здравствуйте... Гленис, - Уже с неким облегчением произнесла девушка, уверенно смотря в глаза женщине. А та только и могла улыбаться. Неотъемлемая часть её профессии, наверное, и составлялась в этом.
Перед Ивон внезапно встал неотложный времени, вопрос : "А что, хочу купить? И что нужно?" Необходимо принять моментальное решение. Это положение имело достаточную сходность с ответом перед учителем во время урока. Та же самая растерянность, когда ни одна мысль с первых же секунд подачи вопроса, не приходит в голову. Своим упорством и сообразительностью, достаточно легко выйти из этого неловкого положения. – Мне пожалуйста, вон то молоко за… - Дальше голос Ивон звучал монотонно и слажено. Речь уверенно плыла из её губ. Она приравнивалась к звучанию скрипки, но не визжащей, а спокойной, низкой мелодии. Олицетворяя умиротворяющий мрак, который не давал повода для испуга или тревоги. И несмотря на свою сумрачность, воплощал наиболее отменную песнь - называемою будничной речью.
Сложив немного продуктов в пакет, девушка обратила внимания, что чем-то задела свою чёрную «сумку». От этого осталась жирная белая полоса. На тёмном фоне она выгладила словно на ночном небе, падавшая звезда, оставлявшая за собой неописуемо перламутровую дорожку и только по исчезновению, оставалось сияние. Но след от непонятно чего, выглядел мерзко, будто по нему провели со всей силы когтем, притом, сохраняя немного зазубрен.
Из груди девушки дыхание отдёрнулось к горлу. И всё это было из-за странного звука, жутко противного на слух, напоминающий визгливый скрип ногтей об доску. Длившийся всего мгновение, но зато оставляющий непрерывный осадок на множество последующих минут. Ивон мимолётно посмотрела в потолок и в ту же секунду рывком перевала взгляд на пол. От резкого перехода на глаза очень сильно давило, что вызывало лёгкую боль.
Сильно зажмурив глаза и открыв их, Ивон посмотрела на свой ботинок. Он задел оторвавшийся от пола маленький квадратный кусочек плитки, весь истерзан в царапинах. Пнув этот ломтик, куда подальше от своих ног, но тем самым он оставил на обуви многочисленные пылинки бледно-коричневого цвета. Девушка не захотела стряхивать их прилюдно. Вероятно, было просто лень.
Лёгкой и одновременно неторопливой походкой, Ивон вышла из магазина. Попутно чуть не пав назад. Видимо, потому что часто о чём-то мечтала или просто не о том думала. Подобные случаи, как всегда, можно перевести из прошедших школьных дней.
Во время важного разговора со своими друзьями, бывало, что иногда Ивон не слышала ключевой фразы. Приходилось переспрашивать. Это никогда не вызывало стыда. Такое чувство редко встречалось девушке. Поэтому многое рождало в ней недовольство не только у родителей, но и их знакомых. К примеру, с учителями такого она не проворачивала, выгоды от этого не имелось. Ивон неплохо разбиралась в людях. Но природой не был дан аналитический ум, пришлось его развивать при помощи определённой литературы. Никто и никакие события не вынуждали её изучать что-то подобной. Выгода. Только она. Ведь в будущей работе или в обыденном общении, при первой встречи пришлось бы выявлять те точки людей, на которые в определённое время стоит надавливать или лучше к ним не прикасаться. В концепцию девушки входило знать все тонкие и толстые нити человеческой психологии. Данные учения, несомненно, понадобились ей в выбранной профессии – психиатра.
Довольно странная работа. В особенности для женщин…
Первые мгновения на улице, стали незабываемы. В лицо ненавязчиво дунул беглый ветерок, пропитанный пряным запахом. Исходил он от маленькой торговой лавочки с различными видами специй и приправ. Заметно стало больше шума. От машин или от людей. Все эти звуки перемешались в единый оркестр, который не мог звучать, гармонично и слажено.
Уже окончательно проснувшись, Ивон влилась в неотъемлемую часть дня. Он вынуждал быть бодрым, поскольку без этого никак.
Девушка спокойно шагала по бетонным плитам, которые выложены перед разнообразными магазинами и самыми обычными жилыми многоэтажками. Всё же, смотря вниз на свои запыленные ботинки, девушка видела, как под её ногами мнётся прораставшие между стыками полуразвалившихся плиток, маленькие расточки зелёной травы. Звук гнущегося растения, был приятен на её слух. Но в то же время, Ивон чувствовала себя садисткой, хотя преступления и понесенной за это вины и не должно существовать.
Вдруг, к ногам Ивон принесло ветром одну долю газеты. Видно она вылетала из прилавка и разлетелась на части.
 [
Девушка быстро присела на корточки и так же быстро схватила этот листок. Чуть помедлив, и он далеко улетел бы от неё. Ивон не спеша выпрямилась, в этот момент она выгладила довольно неуклюже. Ведь её внимание приковала к себе чёрно-белая, слегка потрепанная фотографии из газеты. На ней изображались мужчина в обнимку с женщиной, видимо женой. Пожилая пара мило и оживленно улыбалась. Можно подумать, что статья будет о долгом браке, который всегда был в согласии. Но нет. Заголовок пугал своими большими чёрными буквами. Страшно становилось читать это. Название гласило «Love to death» (Любовь на смерть). Сама статья напечатана мелким шрифтом и по объему, на газетном листе занимала чуть не доходя и до полу страницы:
"Непостижимый разум ужас пришёл на вид примерную, семью. Шестидесятилетний Томас Берг прожил со своей женой Молли Берг в браке тридцать четыре года. По словам их родственников, между супругами не существовало разногласий. Томас работал простым токарем, вполне был доволен своей профессией. А его жена Молли, была одной из многих домохозяек. У пожилой пары было 3-ое взрослых детей, живущих отдельно от них. Но им сообщили о прошедшей трагедии в последнюю очередь.
Никто не видел, как это случилось. Благодаря экспертам, удалось восстановить приблизительную картину происходящего.
Примерно к 11 часам вечера, в неконтролируемом состоянии, Томас ворвался в свой дом. Можно подумать, что им овладел демон, ведь входная дверь была значительно исцарапана и почти выбита, она держалась только на одной петли. В руке мужчина держал старенький топор, как позже выяснится, украденный у своего соседа – одного из лучших друзей. Томас находился в невменяемом состоянии. Увиденное, повергло Молли в шок, из-за этого она не могла оказать сопротивление. В результате мужчина нанёс ей 24 изощренных ударов. Её лицо превратилось в кровавое месиво, невозможно было разобрать где её нос, а где рот или глаза. Остальные ранения на теле мало чем отличались от состояния лицевой части. Мужчина примерно полчаса смотрел на труп своей уже покойной жены. Последним ударом, Томас отчленил запястье Молли. Часть руки он спрятал, пока её обнаружить не удалось. Минутами позже, взяв охотничье ружьё, без растерянности мужчина прострелил себе череп. Выстрел услышали соседи и вызвали полицию.
Позже было установлено, что Томас Берг числился на учёте в психиатрической клинике. Над ним работал врач-психиатр - Нантер Рау…
Ивон, сама того не ощущая, выронила из рук газету. Та упала на землю и задела правую ногу девушки, и кусок газеты отлетел от неё на чуть более метра.
«Значит, её не зарезали, а зарубили…Гленис…Ошиблась». Даже внутренними интонациями девушка впускала в слова оттенки драматизма. Абсолютно бездумно шептал её голос. Ей казалось лицо погибшего Тома знакомым, но не в смысле их давней дружбы или чего-то на подобии этого. Ранее, перед глазами пролетал его образ. Но где же? Вспомнить невозможно.
Сделав ещё пару шагов вперёд, девушка не заметила, что идёт наискось. Таким темпом она пришла, точнее чуть не врезалась в стену кирпичного дома. От неожиданности она распахнула свои большие чёрные глаза, и тут же перед ними предстала эта грязная, исписанная граффити и обклеенная объявлениями, стена. Бегло в прошедшие секунды, она вспомнила о своей, вечно сопутствующей, рассеянности и ещё один раз убедилась, что внимательность ей нужна как никогда. На фоне различной грязи, контрастно выявлялось белое объявление с пожелтевшими ободранными краями. Оно стало таким заметным только благодаря черной задней массе, оцеплявшей его.
Краешки бумаги активно колыхались от сильного ветра, в такт с ними плыли в сторону пряди волос Ивон. Девушка пристально рассматривала немного потершиеся буквы в объявлении.
Даже некоторые слова становились непонятными, но труда не составляло восстановить полноценно предложение.
«С 2 июня по 5 июля будет проводиться выставка работ, местных художников …»
«Хм, стоит ли идти туда ради него?». Девушка имела в виду человека по имени Райн Перл. Ивон сразу бросилось в глаза его имя, напечатанное на объявлении. Перл был знакомый художник её матери. По мнению девушки, у Райна были великолепные картины. Она часто посещала выставки, в которых он показывал свои произведения. Мужчина писал картины в сюрреалистическом стиле, а так же и футуристическом. Некоторые картины поражали своим безумием и смелостью. Но как раз в этом, Перл и выделялся на фоне остальных своих коллег.
Ивон вынула из кармана джинсов сотовый телефон, слегка потрепанный, черного цвета. Часто у девушки появлялось такое чувство, словно всё связанное с ней, никогда не имело опрятный или насыщенный вид.
На часах телефона показывало 10:43.
«Ещё так рано?» На лице Ивон отражалась разочарованность. Время всегда её не устраивало. С этим девушка ничего не могла поделать.
Мысленно сформулировав последующие свои действия, а то есть: быстро забежать домой и кинуть пакет с продуктами, а потом уже прямиком на выставку. Когда она с точностью спланировала все действие и предполагаемое время её пребывание в этих местах. Ивон бежала к своему дому. Бег развился достаточно быстро, а после девушка умела в мгновение восстановить дыхание. Конечно, этому с трудом пришлось учиться. Хотя она не знала для чего ей пригодиться быстрая пробежка, может просто от того что она любит спорт.
И вот перед её газами мелькали множество людей, идущих ей на встречу, она старалась как можно аккуратней их оббегать. В её поле зрения, также попадали рабочие, красящие какое-то старое здание. Где-то не совсем далеко от них, такие же люди, вешали большие рекламные вывески, этот материал смахивал на хлопковую ткань, но девушка не имела понятия из чего делают эти штуки.
Пакет болтался в разные стороны, но он не смог бы упасть на землю, так как Ивон плотно его сжимала. Да и весила сумка с продуктами немного, ибо в ней еды было всего нечего.
Ещё пару метров и девушка будет около дома.
Она резко распахнула невыносимо скрипящую деверь, заодно забыв её закрыть. Быстрыми шагами пролетела на кухню. Попутно, она заметила, что на кухонных тумбах куча грязной посуды и множество различной не портящейся еды, упакованной то в картонные коробки, то в обычные полиэтиленовые пакеты.
Ивон забросила сумку на деревянный стул.
Девушка убрала свои волосы назад, а мешавшие пряди она забрала за уши. Глубоко выдохнув, давая этим дыхательным движением понять, что до усталости ей далеко. Снова она посмотрела на часы и поняла, что можно идти не спеша, ведь всё равно «поезд» не уедет и не закроет свои двери. Ивон взяла с собой деньги. «Вдруг понадобится…» Девушка полагала о бесплатном проходе на выставку. И если вдруг она окажется платной, это её вряд ли обеспокоит. Ведь много денег не возьмут.
Сунув руки в карманы брюк, расслабленной походкой Ивон вышла из дома. Шла она не торопясь, но и не ползла как черепаха. Время от время девушка обращала внимание на происходящие в стороне от неё. Абсолютно не придавая значения и не осмысливая случающиеся события. Она просто шла, в голову не приходила ни одно мысль, которая бы потревожила её внутреннее спокойствие. Беззаботное состояние убаюкивало разум, и плохие события напрочь улетели в бесконечный туннель сознания. Летний, на ощущение - отвратительный ветерок, растрепал волосы Ивон, заправленные за уши пряди опять лезли в лицо. Ветер всё же не хотел стихать, и пришлось выйти из беспечного состояния в настоящие оживленное время.
Не успев и одуматься, Ивон заметила, как уже пришла к музею, где проводится выставка. Широкое, однако, невысокое двухэтажное здание, выполненное в эклектической манере.
Оно построено из белого камня, уже от старости на котором, появились незначительные вмятины и царапины. Снаружи, где заканчивался первый этаж, шёл второй, гораздо длиннее минуемого. По бокам его, как бы поддерживали колоны, цвета слоновой кости. Смотрелось они на фоне белого, очень эффектно. Верхушки их были отделаны красивым орнаментом. Гармоничность узоров можно разглядывать с таким же удовольствие, как и экспонаты. И вот на фоне расслабляющих цветов, в агрессивной манере, выделялись окна. Издалека они имели истинно чёрный цвет, что действительно портил общий вид музея. Если вернутся к первой части здания, то заметна его неровная поверхность идущая гармошкой. В некоторых местах, куски её отвалились, и обломки лежали на земле. Похоже, за этим не уследили. Так же, как и за краской. Невооруженным глазом заметно, что значительная её часть слезла с «гармошки». Лишь оставив за собой серые штрихи. Посередине первого этажа, красовалась новая деревянная деверь. Она имела две широкие дверцы. Даже чем-то они напоминали те колоны, всё из-за того, что на них присутствовал похожий орнамент, только он располагался сбоку, вдоль всей двери. Ручки у неё на вид, оказались массивные. Но не как в древних замках огромные кольца, а обычные современные, разве что, чуть больших размеров, чем стандарт. Где заканчивалась дверь, справа и слева присутствовали фонари, по форме напоминающие параллелепипед. Но их крышка, похожа на острый треугольник. Она навевала старину. Об этом напоминали и мелкие царапины. Они не создавали устрашение, а добавляли некого романтизма. Чуть ниже, под одним из фонарей висела табличка, на ней написано, в честь кого назван музей, какая это улица и ещё что-то мелким, почти до конца подтёршимся, шрифтом.
Девушка зашла в музей, в надежде о бесплатном проходе. К её счастью мечты сбылись.
При входе в помещение, в поле зрение Ивон попала кабинка, где обычно присутствует охрана. Там сидел мужчина. Помятый вид говорил сам за себя, налёт щетины внятно проявлялся на его лице. В районе подбородка было множество складок. Но мужчина не толстый, а просто от старости, кожа у него начала свисать. Утомленными глазами он смотрел в газету, словно зомби. На секунду Ивон показалась, что он читает о случившемся происшествии. Нет, это вообще телепрограмма. Подняв бровь вверх, девушка удивлёно смотрела на охранника. Всё для неё выяснилось, как она увидела край небольшого телевизора.
Еле заметно, помотав головой и вздохнув, она направилась к стенду, где написано расположение выставки. Находилась она на втором этаже. Номер зала не был указан. Пришлось искать его самой.
Ивон поднималась вверх по винтовой лестнице. По пути разглядывая огромные в позолоченной рамке картины. Вся обстановка отдавала роскошью. Глаза видели необычайно красивые цвета: бронзовые и золотые, попадали и такие места, где все богатые цвета смешивалась. Напоминал этот прилив, закат на фоне моря.
И вот уже Ивон на втором этаже. В стороны тянулись не особо длинные, узкие коридоры. По очереди, заглянув во все залы, она только с третьей попытки нашла эту выставку. Помещение, где она проводилась, сравнительно небольшое. Из-за приоткрытых окон, на ветру развевались белоснежные шторы. Что добавляло шарма, перемешанного с неординарными изображениями на картинах. Всего в зале находилось пару человек. Это даже хорошо, поскольку девушка не выносила толпы. Возгласы и крики. "Ну как здесь вставишь слово? Ужас, однотипные звери поглощают, а точнее высасывают из тебя последний остатки сил. А ведь когда почти никого нет, чувствуешь себя спокойной рекой, тишь да гладь".
Девушка оглянулась назад, там стоял ещё один охранник.
Он представлял из себя спокойного человека, которому как и первому, похоже это всё надоело и хотелось поскорее вернутся домой. Рядом с ним висели две таблички: на первой написано «Запрещено фотографировать…», а на второй «Выключайте сотовые телефоны». Девушка снова повела бровью вверх, тем самым показывая, своё равнодушное отношения к этим правилам.
Дальше она стала искать картины Райна. К её сожалению, его работ встретилось достаточно мало. Но зато, они поражали девушку своей непринужденностью, отдавая блеском красоты. Ивон, примерно две минуты, разглядывала картину. Бегая глазами из угла в угол холста, пытаясь понять её новые грани. Глубоко вдохнув, Ивон почувствовала особенный запах, видимо исходящей от картины. Те испытанные эмоции нельзя передать словами, только если почувствовать самому.
Телефонный звонок вывел Ивон из параллельного мира. В груди девушки что-то ёкнуло от неожиданности. Она тут же собиралась выключить телефон, как по-видимому, это жутко мешало остальным посетителям и тем более о телефонах висело предупреждение. Девушка только хотела нажать на кнопку отклонения вызова, как неожиданно из её рук выхватили трубку. В одну секунду на лице вырисовалась гримаса гнева. Ивон резко повернулась, в её глазах отражалась ярость.
- Никаких телефонов. Для кого висит это правило? – Охранник указал на табличку. Хриплым, но тихим тоном он предупредил девушку. Его голос звучал как угроза. Ивон обратила внимание на его высокий рост. Хоть она и сама было не низкой девочкой (177 см), но этот мужчина был где-то под 2 метра – типичный охранник.
Мужчина выключил телефон и небрежно вернул ей. Из губ девушку так рвалось что-то обидное в ответ. Но она только одно и сказала.
- Понятно. – Грубо ответила Ивон. Через пару секунд она насмешливо добавила, – Козёл… - Сейчас она была довольна, ей безразлично, услышал ли тот человек или нет. По стеклу окна начал барабанить дождь, его музыка была с каждым разом всё громче и громче. На душе у девушки становилось лучше. Она уверенно спустилась вниз. Уже около выхода, она включила телефон и увидела, что ей звонила её мать.
В трубке слышались длинные гудки, их перебивал звук за окном, доносящийся от грома. Навевало в этот момент воспоминаниями. Только какими? Может кадры из фильма?
- Алло, доченька, ты где сейчас? – Обеспокоено спросила Зельда.
- Я… Я в музее, что-то срочное?
- В частности... Просто твой папа приезжает, понимаешь? – Голос женщин становился торопливым, видимо, ей требовалась, чтобы Ивон скорее шла домой.
- Неужели? Хорошо я скоро буду.
И так вопросом на вопрос окончился их телефонный разговор. Ивон положила телефон в карман и вышла на улицу. Она стояла под карнизом и смотрела, как падает дождь…
Оставить отзыв
Сообщение отредактировал Moonglow - Понедельник, 01.10.2012, 20:29 |
| |
| |
|
|
|
|
